Поздней ночью Курц возвратился из Кливленда, завернул в офис и, включив свой компьютер, проверил адрес капитана Роберта Миллуорта в Тонавонде. Около шести утра он подъехал к маленькому домику Арлены в Чиктоваге. Она давно уже встала, оделась и теперь пила кофе в кухне и смотрела небольшой телевизор, стоявший на кухонном столе. Кабельное телевидение передавало утреннее шоу.

– Не ходите сегодня в офис, – сказал Курц, шагнув мимо нее в кухню.

– Но почему, Джо? Мне сегодня нужно обработать более пятидесяти любовных поисков…

Курц поспешно рассказал ей о кончине доктора Конвея и о той информации, которую он обнаружил в сейфе дантиста. Арлена должна была знать об этом, чтобы иметь возможность оказать ему помощь в несколько ближайших дней. На столе лежала картонная папка.

– Это те фотографии, которые я просил вас напечатать? – В старом офисе на Чиппева-стрит, который они занимали много лет назад, было достаточно места, чтобы иметь там собственную фотолабораторию, где Арлена проявляла и печатала все фотографии, которые он и Сэм делали во время работы. После смерти мужа Арлена превратила в фотолабораторию вторую ванную у себя дома.

Она пододвинула ему папку через стол.

– Собираетесь заняться торговлей недвижимостью?

Курц просмотрел снимки поместья Гонзаги, которые сделал с вертолета. Все оказались приличного качества.

– Так что я сегодня буду делать дома, Джо?

– Я через некоторое время вернусь и, возможно, привезу кое-кого с собой. Надеюсь, вам будет не слишком трудно занять чем-нибудь гостя?

– Но кого? – осведомилась Арлена. – И надолго ли? И с какой стати?

Курц пропустил ее вопросы мимо ушей.

– Я скоро вернусь.

– Раз уж мы не идем сегодня на работу, нет ли у нас шанса после ухода вашего гостя осмотреть новое помещение для офиса?

– Только не сегодня. – Он остановился перед дверью и постучал пальцем по папке с фотографиями. – Держите двери на замке.

– Вы имеете в виду дело Хансена?

Курц пожал плечами:

– Я не ожидаю серьезных проблем. Но если к вам пожалуют копы, сразу же звоните мне на сотовый телефон.

– Копы? – Арлена закурила сигарету. – Мне очень нравится, когда вы вот так разговариваете, Джо.

– Как – так?

– Как частный сыщик.

– Значит, его нет ни в его долбаном гниднике, ни в его долбаном офисе. Где же его черти носят? – протянул детектив Майерс.

– Томми, тебе никогда не говорили, что ты многовато ругаешься? – Брубэйкер бросил курить семь месяцев тому назад, но сейчас он глубоко затянулся сигаретой и далеко выщелкнул окурок из окна фургона. Почти девять утра, и мало того, что в переулке позади офиса не было «Вольво» Курца, там не стоял и «Бьюик» его секретарши.

– Ну, и что дальше?

– С какого хрена ты взял, что я знаю? – отозвался Брубэйкер.

– Значит, так и будем просиживать жопы и ждать?

– Я просиживаю жопу, – ответил Брубэйкер, – а ты просиживаешь свою жирную жопу.

Когда Курц постучал в дверь номера отеля «Шератон», было всего лишь восемь утра, но открывший ему Джон Веллингтон Фрирс оказался одетым в костюм-тройку с идеально завязанным галстуком. Хотя выражение лица Фрирса не изменилось при виде Курца, он все же выдал свое удивление тем, что на полшага отступил в комнату:

– Мистер Курц.

Курц вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Вы ожидали кого-то другого. – Это не был вопрос.

– Нет. Прошу вас, садитесь. – Фрирс указал на кресло у окна, но Курц остался стоять.

– Вы ожидали, что придет Джеймс Б. Хансен, – продолжал Курц. – С оружием.

Фрирс помолчал. В его карих глазах, которые столь выразительно смотрели с рекламных плакатов, Курц видел теперь даже больше подавляемой боли, чем на минувшей неделе в «Блюз Франклин». Этот человек умирал.

– Это единственный способ выманить его из норы, – сказал Курц. – Но вы так и не узнаете, станут ли его судить за совершенные им преступления. Вы будете мертвы.

Фрирс сел на жесткий стул возле стола.

– Что вы хотите, мистер Курц?

– Я пришел, чтобы сказать вам, что ваш план не сработает, мистер Фрирс. Да, Хансен находится в Буффало. Он живет здесь уже около восьми месяцев, переехав из Майами со своей новой семьей. Он может убить вас сегодня же, но так и не будет признан преступником.

Глаза Фрирса в буквальном смысле ожили.

– Вы знаете, где он находится? И под каким именем живет?

Курц протянул собеседнику карточку дантиста.

– Капитан Роберт Г. Миллуорт, – прочел вслух скрипач. – Офицер полиции?

– Начальник отдела по расследованию убийств. Я проверил.

Руки Фрирса задрожали, и он положил листок на стол.

– Но откуда вы знаете, что этот человек и есть Джеймс Хансен? И что доказывает эта запись кливлендского дантиста? Однако у него весьма высокие расценки.

– Это не доказывает ничего, – ответил Курц. – Но это тот самый дантист, который представил полиции для идентификации трупов зубные карты после дюжины убийств, сопровождаемых самоубийствами, полностью идентичных тому, как все было в случае с вашей дочерью. Всегда разные имена. Всегда разные карты. Но этот зубодер всегда оказывался причастным к убийствам, которые совершал Хансен. – Курц положил на стол папку.

Фрирс медленно пролистал страницы; его глаза были полны слез.

– Как много детей… – И продолжил, взглянув на Курца: – И вы в состоянии связать этого капитана Миллуорта с другими именами? У вас есть его зубная карта?

– Нет. Я не думаю, чтобы у Конвея имелись какие-нибудь другие записи или рентгеновские снимки по данному посещению. Я считаю, что он собирался использовать стандартные снимки, когда труп Миллуорта – вне зависимости от того, кем оказался бы на самом деле этот «Миллуорт», – понадобится опознать.

Фрирс заморгал:

– Но мы же можем заставить дантиста дать показания

– Дантист умер. Вчера.

Фрирс начал было говорить, но тут же умолк. Не исключено, что он задумался над тем, не убил ли Курц Конвея, хотя, возможно, в данную минуту этот вопрос не представлялся ему таким уж важным.

– Я могу передать эту папку ФБР. Счет, который связывает Миллуорта с дантистом. А размер оплаты говорит о несомненном вымогательстве. Конвей шантажировал Джеймса Хансена.

– Наверняка вы можете попытаться это сделать. Но ведь нет никаких официальных документов, говорящих о том, что Миллуорт выплатил эти деньги, а имеется одна лишь запись о посещении кабинета.